Массовые социально-психические явления и проблема лидерства: Концепция Сержа Московичи

Концепция Сержа Московичи

3.1 Масса, толпа, публика.

По прошествии ста лет после появления фундаментальных работ Лебона и Тарда в 1981 году в свет выходит не менее выдающаяся монография Сержа Московичи "Век толп".

Сам Московичи говорит: " Идея написать о психологии масс посетила меня, когда я осознал очевидность факта, затмевающего, хорошо это или плохо, все остальное. Дело в том, что в начале этого века можно было с уверенностью говорить о победе масс; в конце мы полностью оказываемся в плену вождей. Социальные потрясения, всколыхнувшие поочередно почти все страны мира, открыли дорогу режимам, во главе которых стали вожди из числа авторитетов. Какой-нибудь Мао, Сталин, Муссолини, Тито, Неру или Кастро, а также изрядное число их соперников осуществляли и осуществляют абсолютное господство над своими народами, и тот с свою очередь преданно им поклоняется. Теперь перейдем от нации к общественным образованиям других уровней: партиям, церквям, сектам или направлениям мысли и понаблюдаем, что же происходит в них. Тело общества пронизывает повсюду одно и то же явление, которому, похоже, ничто не противодействует" .

Глубокому и систематическому анализу толп посвящена монография профессора Московичи "Век толп", в подзаголовке которой специально подчеркнуто, что в ней раскрывается психология масс (psychologic des masses) . Основное содержание книги составляют последовательный и очень детальный анализ и дальнейшая разработка психологических трактовок и теорий толпы, созданных Г. Лебоном, Г. Тардом, З.Фрейдом и др. Для нас же в настоящем исследовании особый интерес представляют концепции Лебона и Тарда.

Особенно большое внимание Московичи уделяет прежде всего первому, исходному варианту системы психологии толп, намеченному Лебоном. На передний план выступают здесь следующие основания этой системы: 1) массы представляют собой социальный феномен; 2) индивиды растворяются в массе под влиянием внушения (внушение – это объяснительный принцип по отношению к такому растворению); 3) гипноз (гипнотическое внушение) понимается как модель поведения вождя масс. Благодаря таким основаниям, выступающим, по словам Московичи, в ранге научных открытий, психология толп стремится быть наукой об этих последних, но не об обществе и истории.

Она конкретизируется в целой системе идей, среди которых особенно существенны следующие:

1. Толпа в психологическом смысле является человеческой совокупностью, обладающей психической общностью, а не скоплением людей, собранных в одном месте.

2. Индивид действует, как и масса, но первый – сознательно, а вторая – неосознанно. Поскольку сознание индивидуально, а бессознательное - коллективно.

3. Толпы консервативны, несмотря на их революционный образ действий. Они всегда кончают восстановлением того, что они низвергали, т.к. для них, как и для всех, находящихся в состоянии гипноза, прошлое гораздо более значимо, чем настоящее.

4. Массы, каковы бы ни были их культура, доктрина или социальное положение, нуждаются в поддержке вождя. Он не убеждает их с помощью доводов рассудка, не добивается подчинения силой. Он пленяет их как гипнотизер своим авторитетом (обаянием).

5. Пропаганда (или коммуникация) имеет иррациональную основу, коллективные убеждения и инструмент – внушение на небольшом расстоянии или на отдалении. Большая часть наших действий является следствием убеждений. Критический ум, отсутствие убежденности и страсти является двумя препятствиями к действию. Внушение может их преодолеть, именно поэтому пропаганда, адресованная массам, должна использовать язык аллегорий – энергичный и образный, с простыми и повелительными формулировками.

6. В целях управления массами (партией, классом, нацией и т.д.) политика должна опираться на какую-то высшую идею (революции, Родины и т.д.), которую внедряют и взращивают в сознании людей. В результате такого внушения она превращается в коллективные образы и действия.

Резюмируя все эти важнейшие идеи психологии масс, идущие от Лебона, Московичи подчеркивает, что они выражают определенные представления о человеческой природе – скрытые пока мы в одиночестве, и заявляющие о себе, когда мы собираемся вместе. Иначе говоря, упрямый и фундаментальный факт состоит в следующем: " взятый в отдельности, каждый из нас, в конечном счете, разумен, взятые же вместе, в толпе, во время политического митинга, даже в кругу друзей, мы все готовы на самые последние сумасбродства". Более того, толпа, масса понимается здесь как социальное животное, сорвавшееся с цепи, как неукротимая и слепая сила, которая в состоянии преодолеть любые препятствия, сдвинуть горы или уничтожить творения столетий. Для Московичи очень важно, что в толпе стираются различия между людьми и люди выплескивают нередко в жестоких действиях свои страсти и грезы – от низменных до героических и романтических, от иступленного восторга до мученичества. Здесь позиция Московичи пересекается с позицией Лебона в понимании толпы как разрушительного начала, а не созидательного.

Такие массы играют особенно большую роль именно в XX столетии (в результате урбанизации, индустриализации, глобализации и т.д.). Поэтому, по мнению Московичи, психология масс наравне с политэкономией является одной из двух наук о человеке, идеи которых составили историю, поскольку они совсем конкретно указали на главные события нашей эпохи, на "массификацию", "массовизацию" многих или даже всех стран (за исключением Англии и США).

Необходимо, однако, учесть, по нашему мнению, что в психологии масс толпа понимается очень широко. Это не только стихийное, случайное, неорганизованное скопление людей, но и структурированное, в той или иной степени, организованное собрание индивидов. Например, уже Лебон предложил следующую классификацию толп, исходной точкой которой служит "простое скопище" людей. Это, во-первых, толпа разнородная: а) анонимная (уличная и др.); б) неанонимная (присяжные, парламентские собрания и т.д.). И, во-вторых, толпа однородная: а) секты (политические, религиозные и т.д.); б) касты (военные, рабочие, духовенство и т.д.); в) классы (буржуазия, крестьянство и т.д.). А, согласно Тарду, помимо толп анархических, аморфных, естественных и т.д., существуют еще толпы организованные, дисциплинированные, искусственные (например, политические партии, государственные структуры, организации типа церкви, армии и др.).

Глубоко анализируя эти и другие "превращенные" формы толпы, Московичи вслед за Тардом особо отмечает еще одну и, может быть, наиболее существенную трансформацию толпы… в публику. Организация превращает натуральные толпы в толпы искусственные. Коммуникация делает из них публику. Однако Московичи сразу отмечает различия между этими процессами. " Организация поднимает интеллектуальный уровень людей, находящихся в массе. Коммуникация понижает его, погружая их в толпы на дому".

Это означает, по словам Московичи, вполне ясную мысль: будем ли мы разрозненны или сконцентрированы, собраны на стадионе, на площади вокруг вождя или же уединены в нашей квартире, слушая радио, погруженные в чтение газеты, приклеенные к экрану телевизора, наше психологическое состояние одинаково – сопротивление разуму, подчинение страсти, открытость для внушения. " Одним словом, мы будем оставаться "сомнамбулами", очарованными авторитетом вождей, готовыми им подчиняться и склонными им подражать…. От коллективного влияния, производимого вождями, поскольку это всегда нужно там, где они находятся, совершается переход к влиянию вождей, которые действуют, как гравитация, там, где их нет". Разница между этими двумя типами внушения, внушение вблизи и внушение на расстоянии, объясняет различие между толпами и публиками. В первых имеет место физический контакт, во вторых – чисто психическая связь. Взаимные влияния, которые в физических общностях проистекают от близости тел, звука голоса, возбуждения и воздействия взгляда, в последних возможны благодаря общности чувств и мыслей, поэтому толпы быстрее действуют и реагируют, а публики же в этом отношении умереннее. Таким образом, толпы соотносятся с публиками, как общественное тело с общественным духом, полагает Московичи, соглашаясь в этом с Тардом.

Московичи справедливо подчеркивает, что для Лебона и Тарда в жизни толпы, массы все зависит от психических факторов и потому объясняется ими. По крайней мере, в коллективной жизни примат психики признается ими бесспорным. А потому подвергнуты критике все иные теории (от Маркса до Дюркгейма и их продолжателей), поскольку они игнорируют или недооценивают роль иррациональных сил – аффективных, бессознательных и т.д.

При всей бесспорной и исключительной важности этих выводов можно, на наш взгляд, поставить вопрос о целесообразности и правомерности столь широкого понимания толпы – не только стихийной, но и организованной в виде политических партий, профсоюзов, армии, церкви и т.д. По крайней мере, в русском языке слово "толпа" прочно ассоциируется с ее исходным и основным значением "скопление людей, сборище", что может помешать ее расширительному толкованию. И тогда, вероятно, стоило бы в случае организованных, рассеянных в пространстве и т.д. больших общностей людей применять термин "массы" (но не "толпа"). В отношении рассеянной толпы и превращения ее в публику можно еще добавить, что, чем интенсивнее идет процесс такого рассеивания, тем острее встает вопрос о том, является ли человеческий индивид социальным, если он находится вне толпы, вообще вне определенной общности людей. Но этот вопрос требует еще дополнительного изучения. А теперь обратимся к теме вождя.

3.1 Принцип вождя.

Московичи детально исследует сложнейшие соотношения между толпой (массами) и вождем. Он полностью согласен с тем, что " толпы или публики, любые типы группирований, в целом созданы и ведомы вождем. Как только наблюдается объединение людей, которые одновременно воспринимают идею, воодушевляются и направляются к одной цели, можно утверждать, что некий агитатор или предводитель выступает своего рода ферментом и вожаком их деятельности".

Побеждают революции, один за другим возникают новые режимы, устои прошлого рассыпаются в прах, остается неизменным лишь стремительное возвышение вождей, утверждает Московичи. Они, разумеется, всегда играли какую-то роль в истории, но никогда ранее она не была столь решающей, никогда потребность в вождях не была такой острой. Вожди должны выполнять миссию, полагает Московичи. Без них массы, род человеческий не могут ничего создать и даже выжить. Сейчас вожди наделяются чрезвычайной миссией. " Они слывут долгожданными мессиями, пришедшими вести свой народ к земле обетованной. И, несмотря на предостережения некоторых светлых умов, масса видит себя в них, узнает и как бы обобщает себя в них. Она их боготворит и прославляет подобно сверхчеловекам, наделенным всемогуществом и всевидением, которые умеют служить людям, владычествуя над ними. Их могущество, родившееся поначалу под давлением обстоятельств, затем для удобства видоизмененное, принимает в конце концов вид системы. Эта система работает автоматически и универсально (здесь можно провести аналогию с организацией Тарда, посредством которой лидер наиболее эффективно управляет массой людей – П.Е.). Таким образом, в недрах большого общества само собой формируется сообщество авторитетных (харизматических, если угодно) вождей, малое, но более энергичное и волевое. И ему не составляет никакого труда управлять миром без его ведома" .

Этот исключительный человек, таким образом, воплощает собой закон. Он обладает властью направлять массы людей на героические сражения, на гигантские стройки. А они открыто приносят ему в жертву свои интересы и нужды, вплоть до собственной жизни. Но почему же так происходит? Что настолько привлекает толпу в вожаке, что по его велению она готова идти не такие безумства? Московичи дает нам следующий ответ на этот вопрос: " признак, который светится через веру и мужество, неопределимая, но действенная черта вождя, называется авторитетом". Человек, обладающий ею, осуществляет неотразимое воздействие, естественное влияние. Одного его жеста или одного его слова достаточно, чтобы заставить повиноваться, добиться того, для чего другим потребовалась бы армия в состоянии войны, бюрократия в полном составе. Этот дар – основное преимущество вождя, а власть, которую он ему дает, кажется демонической. Он придает ему ореол: каждый жест восхищает его приверженцев, каждое слово околдовывает аудиторию. Толпа магнетизируется его присутствием, напуганная и очарованная одновременно, загипнотизированная его взглядом.

Таким образом, согласно Московичи, авторитет у вождя становится гипнотической силой, способностью воздействовать на толпу. В данном случае мы обнаруживаем явное сходство в содержании терминов "авторитет" у Московичи и "обаяние" у Лебона.

По словам Московичи, в авторитете слиты два качества вождя: его сияющая убежденность и упрямая отвага. Для психологии толп авторитет составляет условие всякого могущества. Московичи различает две значимые категории авторитета в зависимости то их происхождения: авторитет должности и авторитет личности - в то время как у Лебона это: приобретенное обаяние и личное. Относительная значимость этих категорий эволюционирует, замечает Московичи. Единственным авторитетом, которым можно воздействовать на массы, становится авторитет личности, но авторитет должности придает ему столь необходимое законное основание. Авторитет основан на даре, и над этим даром необходимо работать, направлять его, разрабатывать, пока он не станет истинным талантом, социально полезным и применяемым, считает Московичи. " Осанка, точный и повелительный стиль речи, простота суждений и быстрота решений – вот главные составляющие воспитания вождей. Поскольку речь идет о толпах, нужно добавить способность уловить и передать эмоцию, привлекательность манер, дар формулировки, которая производит эффект, вкус к театральной инсценировке – все, что предназначено для разжигания воображения. Примененные разумно, эти правила порождают подражание, возбуждают восхищение, без которого нет управления. Кроме того, авторитет, понятый таким образом, действует, только если вождь, как чародей или гипнотизер, сумеет сохранить определенную дистанцию, окружить себя покровом тайны и саму свою манеру сделать фактором успеха" . В этом он согласен с Лебоном, когда последний говорит об обаянии. Тард же, описывая данное явление, выделяет иные четыре вида влияния – железная воля, орлиная острота взора и сильная вера, могучее воображение, неукротимая гордость, о которых мы говорили в предыдущей главе.

Но что же ищут вожди в толпе? Какое желание толкает и привлекает их к ней, заставляет их воздействовать на нее? Желание власти, личная амбиция, классовый интерес? Все это конечно, утверждает Московичи. Однако психология масс открывает нам единственную причину, говорит он, которая господствует над всеми другими: именно желание авторитета, пробужденного в них всемогуществом верований, которое в итоге их изменяет, полагает Московичи. Если речь идет о личностях, это могут быть имена Наполеона или Сталина, Иисуса Христа или Карла Маркса, если о функциях, то это будут титулы – генерал, профессор, император ли президент. Желание авторитета проявляется в желании известности, от которого никакой человек не застрахован. Отсюда у вождя навязчивая идея присваивать свое имя людям, партии, городам, наукам и т.д.

Возникает вопрос, может ли быть руководитель анонимным? Конечно же нет, отвечает Московичи. "Ни один вождь не обладает подлинной властью, если никто его самого не ассоциирует с его именем.… Быть именем и сделать себе имя ничего не значит для разума, но значит все для эмоций. Это уверенность в продолжении – во славе или бессмертии – и наиболее ощутимый знак обладания властью и господством над другими. Стать образцом для них и центром внимания. Одним словом, проникнуть в их "Я" и господствовать над их воображением". Таким образом, без признания толп ни один вождь ничего не значит, вот почему все вожди зависят от толпы, что определяет их внушающую силу, полагает Московичи. Они обязаны верить тому, чему верит она, видеть то, что видит она. Каждый может отождествляться с их решениями и понимать их с первого слова и без колебаний. После этого они становятся великолепными зеркалами толпы, и она отражается в них в той же степени, как они в ней. Итак, мы обнаруживаем сходство теорий Тарда и Московичи в понимании вождя, как "зеркала толпы".

Почему же массы подчиняются вождю, как стадо – пастуху. Понятно, что для психологии толп повиновение масс представляется чем-то очень естественным. Но на чем же оно основано? " Этот вопрос предполагает два ответа, один из которых можно резюмировать "словом репрессия", другой – словом "восхищение". Если мы принимаем первый, мы обращаемся к внешним основаниям: неприкрытое силовое давление полицейского аппарата, партий, администрации и т.д…. Второе решение противостоит первому… Оно предполагает внутреннее основание: стремление, психологическую потребность любить, подражать, подчиняться существу более сильному, от которого мы ждем указаний и защиты. Эта естественная склонность делает нас восприимчивыми к его внушающему воздействию, и мы его принимаем за свои желания".

Таким образом, речь идет о естественной потребности подчиняться, восхищаться, и с подобной идеей мы сталкиваемся в концепции Лебона. Но эта потребность не является психической потребностью индивида. Будучи один, он ее не ощущает, и не обнаруживает. Зачастую он сердится на того, кто ему о ней напоминает. Он рождается действительно свободным в полном смысле этого слова. Зато в массе эта потребность проявляет себя. На массах мощь этой потребности Московичи наблюдает по многим показателям. Прежде всего, почтение, которым они окружают своего вождя. Затем неистовство, с которым они отбивают любую атаку, любую критику, направленную против его персоны. Наконец, третьим признаком является удовлетворенное послушание, оно ведет к подчинению решениям и приказам, такому, что не требуется значительной силы или чрезмерного принуждения. Итак, потребность восхищаться замечательным и авторитетным человеком, на которого они могли бы опереться, приводит, говорит психология толп, массы к подчинению вождю.

Но возникает следующий вопрос: где же формируется эта потребность, каковы ее причины? Характерные особенности вождя имеют, без сомнения, тот же источник. Московичи говорит о том, что "семья – это колыбель подчинения". И, следовательно, отец является прообразом любого типа вождей, ключом тех чувств, которые мы к ним испытываем. И Московичи, ссылаясь на G. Tarde: Les de l'imitation, op.cit., p.83, указывает нам, что не Фрейд, а именно Тард написал следующие строки: " Даже в обществах наиболее элитарных односторонность и необратимость, о которых идет речь, всегда существуют на основе социальных институций в семье. Поскольку отец есть и всегда будет первым властелином, первым священником, первым образцом для сына. Любое общество даже сегодня начинается с этого".

Московичи исследует соотношения между массами и вождем в плане взаимосвязи исторического прошлого и настоящего. Он выделяет, в отличие от Лебона и Тарда, одну из особенностей исторической памяти людей, названную им соблазном ностальгии. По его словам, " избегая всего, что неприятно, отрицательно или невыносимо, мы стремимся запомнить приятные, положительные, выигрышные аспекты… Мы всегда возрождаем воспоминания в более удовлетворительном виде, более соответствующими нашим желаниям. Он (соблазн ностальгии) совмещает вещи несовместимые, делает правдоподобным неправдоподобное" . Поэтому вожди, даже несмотря на свою жестокость и тиранию, окружены почтением и любовью.

Итак, мы рассмотрели концепцию С. Московичи, которая основана на идеях, высказанных Лебоном и Тардом в XIX веке, но также содержит много новых и существенных разработок.