1.16. Поэт Евгений Забелин

В литературе послеоктябрьских десятилетий трудно назвать поэта, чья судьба сложилась бы столь трагично, как у омича Евгения Забелина (Леонида Николаевича Савкина (1908 (?)- 1943 гг.), не только из литературной прихоти ставшего Евгением Забелиным. Еще в начале двадцатых годов он, сын священнослужителя, из-за своего происхождения в полной мере испытал на себе всевозможные подозрения и ограничения. В первой половине тридцатых годов Забелин по нелепому обвинению был сослан на русский Север. А после круга первого, в тридцать седьмом, - снова суд и лагерь у Магадана. Там он и погиб.
Он не оставил после себя ни одной книги, далеко не все его стихи равноценны, но тем не менее поэтическая карта Сибири и Омска была бы неполной без имени этого поэта. Стихи Евгений Забелин начал писать рано. В юности пробивался сочинениями эпитафий на кладбище. Первая половина двадцатых годов явилась для него временем активной учебы, осмыслением жизненного материала. Уже в 1921 году он участвовал в собраниях «Омской артели писателей и поэтов».
В октябре 1926 года в омской газете «Рабочий путь» появляется стихотворение «Полынь». Уже первые строки возвестили, что в литературу пришел самобытный художник, со своей, только ему свойственной интонацией.

Полынь, полынь,
Смиренная вдовица,
Кто не пил слез от горечи твоей?
Полынь, полынь…
Роняет перья птица.
Зыбь облаков белее лебедей.
Степную боль не выплакать до дна,
Копытом ветер бьют стреноженные кони,
И сохнет степь,
Как нежная княжна
В татарском перехлестанном полоне…

А через несколько дней омичи восхищались его «Каруселью»:

В вихре песен, топота и свиста,
Разжигая радугу в крови,
Полетели пальцы гармониста.
Засвистели, словно соловьи.
Бухлый бубен бьется от припадка,
Бурной брагой сбрызгивая хмель,
Снова волос обдувает сладко
Сарафанным ветром карусель

Яркость образов, неожиданные эпитеты, звукопись делали стихи Забелина выразительными и запоминающимися.
Омский период оказался самым плодотворным в творчестве Забелина. После «Полыни» и «Карусели» его стихи начинают регулярно появляться в омских газетах. Можно назвать «Два сонета», «В пути», «Раскопки», «В тайге», «Основание Омска». В последнем он пишет:

Сданы в архив минувшие века,
И об отцах не вспоминают дети...
Пусть город мой из сумрака столетий
Своим быльем томит сибиряка.
Плененному служилыми людьми,
Среди степей широкогрудых сразу
Ему пришлось по царскому указу
Встать крепостью над берегом Оми.
В июле рдел медовым зноем склон,
Зимой лежал под молчаливым снегом,
Но вдаль глядел, грозившую набегом,
Бессонными глазами бастион.
Тревожно надрывалось сквозь туман
Горнистов металлическое пенье,
Не раз сжигал глухое поселенье
Огнем вражды джунгарский дикий хан.
Где пушки сторожили тишину,
Где осыпалась ржавчина бурьяна,
Ботфортами гвардейского улана
Гагарин перетаптывал страну.
Наместником, поставленным Петром,
Сгибал стрелу кочевничьей отваги
Чтоб на литых колесах колымаги
Разблескивались шины серебром.
Таежную взбуянил глухомань.
Айрат в дома, закованные в камень,
Морозными седыми соболями
Носил к нему смирившуюся дань.
Все ж темен путь у княжеской судьбы.
Князь был в Москве, хмельной от ассамблеи,
За воровские, лютые затеи
Нещадно бит и вздернут на дыбы.
... Здесь крепостной перегибался ров -
Теперь река зализывает кручи,
И памятью, тяжелой и дремучей,
Обвеяны рассказы стариков...
Качаясь, выплывают облака,
Сгорает день за предосенним садом...
Пергаментным, истлевшим листопадом
Отшелестели прошлые века.

Омские топосы появятся и в стихотворении «Конец навигации»:

Сквозь шторм работ, стальной и громкий,
Румяной свежестью дыша,
Свой парус к вечеру на Омке
Спускает ветер с Иртыша.

Тускнеет оттепель туманов,
Дымится в тучах темнота
Над этим карским караваном
Вблизи Железного моста.

Всего за два с небольшим года было опубликовано более сорока его стихотворений. Ощутимым в то время было влияние на Забелина поэзии Есенина. В стихотворении «В пути» он скажет:

Уйми тоску… Степной намаз
Словами радости разбрызган.
Нет счастья, кроме нежных глаз,
И лучшей доли, кроме жизни.

В это время он сближается с Павлом Васильевым, и вскоре они уезжают в Москву. Забелин ведет жизнь профессионального литератора, становится постоянным автором многих журналов, в том числе «Красной нови», «Нового мира» и др. Жил Забелин в подмосковном поселке Кунцево, где в это время были и другие сибирские литераторы: Павел Васильев (с которым Забелин был особенно дружен), Леонид Мартынов, Николай Анов, Николай Феоктистов, Иван Ерошин, Сергей Марков. Последний в «Омской саге» вспоминал: «Прохожие часто останавливались возле дома, где жили поэты, удивленно разглядывали две круглые доски, прибитые к дверям. Такие доски раньше красовались на дверях, застрахованных в обществе «Саламандра», или в качестве вывесок на зубоврачебных кабинетах. «Поэт», - гласили черные выпуклые буквы в самой середине этого круга. «Евгений Забелин», - красовалось вдоль краев эмалевого диска. Вот она, школа великого озорника Антона Сорокина».
В 1932 году поэт был обвинен по делу «Сибирской бригады» и отправлен отбывать ссылку в Сыктывкар. С этих пор Забелин подписывает свои произведения новым псевдонимом – Волков.
В 1933 году его стихи появляются в архангельском журнале «Звезда Севера». Это «Ударный сплав», «К другу». В поселке, где он отбывал ссылку, Евгений Забелин познакомился с Анастасией Преображенской, и вскоре они поженились. В Вологду Забелины переехали в начале 1936 года с дочерью Наташей. Своей дочери он посвятил «Северную колыбельную», «Песню». В них ощутимы мотивы русского Севера. Да и другие удачные стихотворения этого периода ведут свое происхождение с архангельских времен. Это «Заполярье», «Песня пастуха» и др.

Догорает на севере зимний день,
Гулким камнем земным летят берега.
Над равнинами снега бежит олень,
Запрокинув от бега свои рога…

………………………………………….

По снегам, коченея, крадутся мхи,
За вечерним становьем закат погас,
Нас встречают печорские пастухи,
И дозорные звезды глядят на нас…

Конечно же, по интонации, по краскам, по слогу – это забелинские стихи. Но время привнесло в них нечто новое: меньше стало в его стихах резкости, меньше контрастов. Они стали мягче, напевнее.
Обращается он и к жанру стихотворного фельетона, но здесь его ждала неудача.
Вскоре Евгений Забелин был арестован. Когда его реабилитировали, в сообщении прокуратуры о месте смерти оказался прочерк. Но время было названо – 3 января 1943 года.


назад