День
Священного Коронования
В день Священного Коронования 14 мая уже с самого раннего утра все центральные улицы Москвы были заполнены движущимся народом. «В девятом часу утра,— свидетельствовал один из очевидцев, - у Кремля вся площадь между Александровским сквером и Историческим музеем представляла из себя — без преувеличения — сплошное море голов, и только небольшое пространство у самого Исторического музея, против ведущих в Кремль ворот, было оставлено для проезда".
Наступивший примерно через полчаса самый торжественный момент Высочайшего шествия многократно, до мельчайших подробностей был описан в столичных и провинциальных газетах и журналах. «С крыльца спустился взвод молодцеватых кавалергардов, зазвучали трубы и литавры на террасах дворца, писал один из корреспондентов, - опять блестящая масса придворных, представителей волостей, городов, земств, дворянства, купечества, профессора Московского университета, за ними обер-прокуроры сената, сенаторы, статс-секретари, министры и члены Государственного совета. Наконец, при оглушительных восторженных криках „ура" стотысячных масс и звуках „Боже, царя храни", исполняемого придворным оркестром, на Красном крыльце показывается Государь Император и Государыня Императрица. Они также следуют в собор под золотым балдахином - Государь впереди, Государыня позади.
Вдруг в одно мгновение все стихает — и музыка, и колокола, и клики народа,— и среди благоговейной тишины у южных дверей собора митрополит Московский Сергий приветствует Их Величество речью. Предшествуемые тремя митрополитами, архиереями и духовенством, при пении величественного псалма входят Их Величества в собор, где около 10 часов начинается тот торжественный чин венчания и помазания на царство, в который православная церковь влагает столько глубокого смысла, исполненный такого важного значения для каждого русского, понимающего свою историю".
Николай II, в царской мантии с короной,
скипетром и жезлом, шествует под балдахином в Кремле. Москва. Май 1896г.
Коронационный церемониал Николая II в основных деталях повторял установившуюся к этому
времени традицию, хотя каждый император был вправе внести в ритуал некоторые изменения.
Так, например, его дед и два венценосных прадеда — Александр I и Николай I при совершении
обряда не надевали "далматик" - древнюю одежду византийских императоров, напоминавшую
покроем архиерейский саккос. Николай II во время собственной коронации предстал глазам зрителей
не в мундире полковника, а в величественной горностаевой мантии. Тяга к старине у молодого
императора проявилась уже с самого начала царствования, что нашло внешнее выражение в
возобновлении древнемосковских обычаев (так, после более чем полувекового перерыва
императорская чета пышно и торжественно отмечала пасхальные праздники в Москве; в Петербурге
и за границей росли храмы в московском стиле; в 1903 году был устроен грандиозный
костюмированный бал в русских одеждах времен Алексея Михайловича.
Торжество коронования свершилось в 10 часов 30 минут. Службу проводил митрополит Петербургский Палладий при участии Киевского и Московского митрополитов. На церемонии присутствовало множество архиереев, а также представители высшего греческого духовенства. Громким отчетливым голосом государь император произнес символ веры, после чего возложил на себя большую, а на государыню императрицу Александру Федоровну малую корону; затем был зачитан полный императорский титул, прогремел салют и начались поздравления. Ставший на колени и произнесший соответствующую молитву император был миропомазан и причащен.
Все это время народ, находившийся вне стен Успенского собора, чутко и остро реагировал на каждое совершаемое внутри действие. «Все, что происходило в Успенском соборе, - фиксировала хроника, - точно толчки сердца, разносилось по всей этой необозримой толпе и, как бьющийся пульс, отражалось в самых отдаленных ее рядах. Вот Государь коленопреклоненный молится, произнося святые, великие, исполненные столь глубокого значения слова установленной молитвы. Все в соборе стоят, один Государь на коленях. Стоит и толпа на площадях, но как все разом притихли, какая благоговейная тишина кругом, какое молитвенное выражение лиц! Но вот Государь встал. На колени опускается митрополит, за ним все духовенство, вся церковь, а за церковью весь народ, покрывающий кремлевские площади и даже стоящий за Кремлем. Теперь и те странники с котомками опустились, и все на коленях. Только один Царь стоит перед своим троном, во всем величии своего сана, среди горячо молящегося за Него народа».
И наконец восторженными криками «ура» народ приветствовал их величества, во всех знаках царского достоинства прошествовавших в Кремлевский дворец и поклонившихся собравшимся с Красного крыльца. Празднество в этот день завершилось изысканным традиционным обедом в Грановитой палате, стены которой еще перед коронацией Александра III были заново расписаны живописью и приобрели тот вид, какой имели при московских царях.
А еще через три дня так великолепно начавшиеся торжества завершились настоящей народной трагедией.