 |
|
|
|
|
|
Старик сидел, в чём мать родила, косясь на выстиранный и всё ещё
сыроватый комбинезон и заканчивая починку уже высохшего белья. «Быстро
Зона укатывает сивку. –размышлял он. -После того как Старика отделал
гриль, а пуще того, после воскрешения в живой водичке озерца амазонок он
стал каким-то рыхлым, дряблым. Возраст, конечно, не может не
сказываться, к тому же и в юности-то Глеб Ивин не был Геркулесом… Но
чтобы за считанные дни так сдать, это, батенька, явный перебор!» Он
поймал себя на том, что думает о себе в третьем лице, скривился,
проверил бельё на предмет не замеченных прорех, не нашёл таковых и
быстро оделся. Вовремя. Тихоня вошёл вместе с лейтенантом Белкой,
покосился на тельняшку
-Ужин – по расписанию, в двадцать пятнадцать. Потом майор Гром ждёт вас в штабе для беседы. -Спасибо. –ответил Старик. –Разумеется, буду. Лейтенант Белка окинула взглядом комнату бытового обслуживания, видимо не нашла никаких отклонений от уставного порядка и удалилась. -О! –уважительно сказал Тихоня. –Военная косточка, хотя и дама! …Вчера они, измученные, мокрые от пота и испачканные в золе, только на закате добрались до Околицы. Могли бы поспеть и раньше, но по молчаливому уговору задержались, чтобы повалить топориком Выхухоля две березки. Из одной сделали столб, затем врыли его на краю адской духовки. Из второго деревца соорудили грубо отесанную перекладину и, вырубив на ней: «Гоблин. Динамит. Ниндзя. 14.08.07», прикрепили к столбу.
Над посёлком стояла угольно чёрная туча, а под ней совершенно
невообразимыми для Зоны электрическими
Из записной книжки Старика Околица в позднесталинские и раннехрущевские годы была стандартной машинно-тракторной станцией. Семь крупных зданий: общежитие, клуб, склад, три мастерские и администрация – вот и все постройки. При освоении целины хрущёвские разорители изрядно ощипали и без того небогатый парк техники, но строения не успели придти в негодность, когда их накрыла Зона.
Всё началось еще в пятьдесят шестом. Брошенные «на борьбу» с Зоной отряды мотострелков и танкистов сгоряча решили прорваться к эпицентру и уничтожить причину появления смертельных аномалий или хотя бы узнать причину и последствия этих проявлений. Несколько подразделений дошли до МТС «Околица», надеясь соединиться здесь с солдатами кадрированной войсковой части 20222, охранявшими хранилища с вооружением, находившиеся неподалёку. Но оказалось, что соединяться не с кем. Весь состав части, насчитывающий около двухсот солдат, офицеров и техников, полностью погиб. Когда остатки отряда попробовали вернуться, по ним открыли бешеный огонь, загоняя назад в Зону. Разъярённые уцелевшие военные осели в Околице без всякой надежды на возвращение и решили назло всем уцелеть любой ценой. Это оказалось единственно правильным решением. Им удалось переместить в посёлок практически все содержимое складов оружия и боеприпасов, обмундирования и консервов, после чего началось отчаянное укрепление Околицы – ведь здесь не было безопасного «оазиса», подобного Лукьяновке или Черновскому «курорту». Потеряли все бульдозеры и тракторы, но вырыли глубокий ров, тут же заполнившийся светящейся болотной водой. Надрываясь в каторжном труде, соорудили из вынутой земли высокий вал с вкопанными в него через каждые десять метров «тридцатьчетвёрками» и густо заминировали его внешний откос. По гребню вала уложили спираль Бруно, устроили пулемётные гнёзда и долговременные огневые точки. Полувековые работы по укреплению с тех пор не прекращались ни на день, так что МТС «Околица» превратилась в настоящую цитадель, неприступную ни для зверья, ни для монстров. «Звёздным» удалось раздобыть в Марьино девять полных пустышек, соединить их и создать настоящую электростанцию, обеспечившую посёлок энергией. Все здания были превращены в мини-крепости с окнами-бойницами, способные выдержать почти все известные повреждения, наносимые Зоной, за исключением, быть может, только удара комариной плеши. Каждое помещение оснастили надёжными системами жизнеобеспечения, вентиляцией, освещением. Каждый «звёздный» считает своей главной целью войну с кошмарными порождениями Зоны, в которых видят олицетворение вселенского зла, каковое требуется всемерно истреблять. Уничтожение аномалий оказалось обитателям Околицы не по зубам, а вот с мутантами и хищниками они расправляются весьма круто и успешно. Периодические облавы группировки приводят к массовой «зачистке» целых районов от монстров. За это жители Зоны благодарны «звёздным». Впрочем, благодарность чаще всего изъявляется абстрактно и дистанционно, причём к ней изрядно подмешаны настороженность и опаска. К благодарностям «звёздные» абсолютно равнодушны, они сражаются не за славу и почести, но из внутренней потребности, ставшей смыслом их жизни.
С КПП №3 в Зону периодически выталкивают «меченых» Зоной военнослужащих, присутствие которых за стеной признаётся опасным. Изгнанники вначале оседают в депо вместе с учёными, но проводники из Околицы регулярно появляются там и предлагают всем желающим присоединиться к «Звезде». Отношение вояк к деповским дипломированным недотёпам несколько напоминает снисходительное покровительство старшего брата младшему.
Все живущие в Зоне люди за весьма умеренную цену вполне могут рассчитывать на гостеприимство и помощь «звёздных». Так, за
С Марьинским Шаманом и амазонками «звёздные» строят отношения на основе подчёркнуто вежливого нейтралитета и невмешательства в дела друг друга, амазонкам даже продают оружие и лекарства. Зато лукьяновских бандюков на дух не переносят и вообще людьми не считают, к слову – взаимно. Груды оружия, запасы провизии и медикаментов, а также обмундирования, которые оказались в распоряжении «звёздных», извечно разжигали неутолимую зависть уголовных обитателей Зоны. В семьдесят пятом блатные попытались было захватить лагерь в Околице. Опрометчивое решение! Привыкшие иметь дело только с охранниками-«вертухаями» из внутренних войск, они явно не ожидали встретить блестяще организованного отпора со стороны профессионалов-военных. Потеряв по дороге почти треть своих боевиков, уголовники добрались до Околицы и обалдели, увидев какие укрепления окружают вожделенные ими сокровища. Но уходить назад не хотелось: во-первых, на обратный путь не хватило бы припасов, во-вторых, в Лукьяновке не ждали возвращения «завоевателей». Бубновый король повёл на штурм банду из тридцати шести особей. «Звёздные» подпустили их поближе и хладнокровно выжгли огнеметами. В дальнейшем лукьяновцы предпринимали еще пару попыток овладеть Околицей, также не закончившихся ничем, кроме обугленных трупов уголовников. В конце концов, самые отмороженные головорезы уразумели, что связываться со «звездными» нельзя. Поживы ждать не стоит, а вот схлопотать в брюхо литр-другой пылающей жидкости из огнемёта – это запросто. В настоящее время до массового смертоубийства дело не доходит ввиду огромной (по меркам Зоны, конечно) отдалённости враждующих кланов. Ближайшими соседями «звёздных» являются фанатики из Красново. Они истово веруют, что Зона – величайшая из загадок мироздания, воплощение сверхъестесвенной сущности, могущей решить все проблемы, что испокон веков отягощают человечество. Дух Зоны, по их мнению, способен уберечь людей от разложения и погибели, которая непременно должна была наступить вследствие всеобщей испорченности, злобы и невежества. «Звёздные» посмеиваются над красновцами, любят рассказывать о них анекдоты, считают безобидно помешанными. В свою очередь поклонники Матери-Зоны относятся к военным с сочувственной жалостью как к существам ограниченным и неспособным прикоснуться к божественной благодати. Однако конфликтов между ними никогда не происходило, более того, они похожи тем, что не торгуют уникальными порождениями Зоны с внешним миром. «Звездные» принципиально не берут иных прозвищ, кроме образованных от фамилий, но в разговорах чаще всего обращаются друг к другу только по званиям. В официальных случаях прибавляют уставное «товарищ». И мужчины и женщины носят полевое обмундирование образца пятидесятых годов и танкистские комбинезоны из бережно сохраняемых огромных складских запасов. К знакам различия – отношение самое серьёзное, хотя погоны зольдатен они не признают, а прикрепляют к петлицам «кубики» и «шпалы», словно красноармейцы тридцатых годов. Из головных уборов наибольшим уважением пользуются летние шлемы танкистов. Утро в Околице начинается с сигнала «подъём». Затем следуют приборка казармы, завтрак, развод на караул и службы. Через четыре часа – обед, получасовой отдых и еще четыре часа напряжённых работ. Ужин. Личное время. Отбой и сон. Каждый «звёздный» раз в десять дней получает выходной, причём для большей части личного состава дни отдыха никогда не совпадают. Исключениями являются 23 февраля и Новый Год, когда отдыхают все, кроме караульных. Дисциплине и порядку, царящим в Околице, мучительно позавидовала бы любая армия прошлого и настоящего. Причём держится идеально отлаженная система отнюдь не на принуждении и наказаниях. Гауптвахты у «звёздных» нет. Взысканиями служат (по возрастающей): наряд вне очереди на работы, лишение выходного, понижение в звании с автоматическим уменьшением прав и увеличением обязанностей, изгнание из «Звезды» и Околицы, расстрел. Впрочем, за полвека высшая мера ни разу не применялась.
Территория бывшего СССР
Старик заканчивал чистку-смазку своей «драгунки». Рядом присел Крест. Старик загнал на место затвор, заботливо протер приклад, вопросительно глянул на «курортника». -Надо бы поговорить, знаешь ли... -сказал Крест, пряча глаза. -Только ума не приложу, с чего начать... Я и Мохнатый… -Хотите остаться? -осведомился Старик, поднимая в улыбке уголки узких губ. -Правильно. Одобряю. Здесь для вас - идеальное место. -Откуда ты... -изумился Крест. -Хотя... Вообще-то... -Да всё просто. Вы такими глазами смотрели на здешнюю жизнь, что не мудрено было догадаться. -Только пойми правильно. -просительно сказал Крест. -Получается, что вроде бы всех бросаем. Скажете: «Испугались!» -Бред! -фыркнул Старик. -Изначально каждый из нас отправлялся на восток за своим заветным. Нашли его здесь? Замечательно! Вот и оставайтесь в Околице, желаю от всей души удачи. Хочешь, переговорю с Громом? -Да я уже забрасывал удочку. -сконфуженно признался Крест. -Он не возражает. -Чудесно. Какое звание обещает? -А тут все начинают с чистого листа, с рядовых. -Не смущает? Крест отрицательно мотнул головой: -Надеюсь, не такой уж я бесперспективный, сержантские петлички уж точно заслужу... Да и Мохнатый не из дураков. Нет, всё-таки на душе неспокойно, давай, с вами дойду до антенны. -Зачем? -махнул рукой Старик. -Количеством нас и так больше, чем достаточно. Даже после потерь. -Вот именно - «количеством». -проворчал Крест. -А качество этого количества? Какой, к примеру, из Тихони боец? Чихом надвое перешибить можно. Старик хмыкнул и с сомнением пожал плечами: -Да он покрепче меня будет. -Ну, о тебе вообще речи нет. -утешил его Крест. –Доходяга вне конкурса, как ещё жив – удивительно. -Сердечное спасибо! –признательно сказал Старик. -Ничто так не исцеляет раненую душу, как правда.
Территория бывшего СССР
Майор Гром сидел в кресле с высокой спинкой за монументальным канцелярским столом тёмного дерева сталинской постройки. За спиной у него красовалась - два метра на метр - выполненная тушью от руки самодельная карта Зоны. С портрета над картой устало и мудро смотрел усатый генералиссимус с неизменной трубкой в руке. Черноклеёнчатый диван, четыре стула, железный сейф, угол уставленный образцами разнообразного оружия, тумбочка с древней ламповой радиолой. -А зачем приёмник держите? –поинтересовался Старик. –Для красоты? -Отчего же? -с непонятной интонацией хмыкнул майор. –Работает. Правда, с передачами у нас того… негусто… Он ловко выхватил из-за спинки кресла самодельные костыли, вскинулся на них и, поскрипывая, быстро проковылял в угол. Старик поперхнулся: ног ниже колен у Грома не было. -Да, так уж вышло. –не оборачиваясь сказал майор. –Ведьминым студнем плюнуло под Люблино, когда кровососов выкуривали. Обе ступни через минуту стали, словно резиновая губка. Потом выше полезло. Ребята спасли: приволокли меня и - сразу нашему хирургу на стол. Под пилу. Выжил, как видишь. Но без подпорок не хожу. Он клацнул клавишей радиоприёмника. После короткого шипения послышалось торжественное музыкальное вступление, потом грянул хор: «Союз нерушимый республик свободных сплотила навеки Великая Русь». Старик разинул рот и растерянно прослушал гимн до конца. -Сегодня 16 августа 1956 года, четверг, –сообщил отлично поставленный голос диктора. –Московское время - шесть часов четыре минуты. Прослушайте программу передач на сегодня… -Вот так всякий раз при включении. –сказал Гром, уменьшая громкость до уровня неразборчивого бормотания. –Одно и то же - трансляции того дня, когда образовалась Зона. С шести утра до двадцати четырех ноль-ноль. -Потрясающе. –пробормотал Старик. –А откуда приём? С Усть-Хамского ретранслятора? -Безусловно, нет. Неизвестно, какую гадость излучает антенна, но уж точно не «Пионерскую Зорьку» пятидесятилетней давности. Старик вздохнул.
-Ну, это ещё самое безобидное в наших местах. –утешил Гром. отключая
радио. –А по сравнению с тем, что творится на подходах к Усть-Хамску,
так вообще… Поэтому очень хотелось бы, чтобы ваша компания отдавала
отчёт в безнадёжности затеянного. Исключений не бывало: никто и никогда
ещё не проникал в Усть-Хамск. Кое-кому повезло и они бесстрашно и
дальновидно погибли уже на дальних подступах к антенне. Менее везучие
забирались дальше и, как можно предположить, оч-чень завидовали быстро
умершим. Самые неудачливые возвращались в таком виде, что лучше
Майор вновь угнездился в кресле и вопросительно посмотрел на Старика. Тот пожал плечами:
-Кажется, мы еще вчера договорились – за помощь на пути к антенне всем «звёздным» будет предоставлен режим наибольшего благоприятствования при торговле с Кузнецом. -Да-да. –задумчиво покивал майор. –Я переговорил с Боровом, тот без особой охоты, однако подтвердил. Любопытно, однако, что всё-таки произошло там, в Гремячьем? Как вам удалось столковаться с Кузнецами, а? Старик дипломатично промолчал. -Да, договор, конечно, будет выполнен. В проводники дам капитана Мирона. Это один из самых опытных и знающих Зону людей, отличный боец. Ему нужно доставить в депо Хирурга. Так что попутно он доведёт вас приблизительно до Леоново. Дальше, извините, по облучаемому антенной участку придётся двигаться самостоятельно.
Территория бывшего СССР
-Может быть, всё же согласишься перебраться в депо? -спросил Хирург. -Там не только тебе, но и Тихоне место нашлось бы. Мы рады каждому человеку с головой. -Возможно. –задумчиво сказал Старик. –Но не сейчас… -Сейчас в депо живёт около сорока специалистов. – продолжал Хирург. –Есть даже два иностранца. В смысле – не казахи или украинцы, а настоящие - канадец и японец. Все у нас – отличные специалисты в своей области. Больше всего, естественно, биологов, химиков и физиков. На каждого домой отправлено представление о героической гибели в Зоне, семьям выплачены приличные по меркам Расеянецкой Педерации вознаграждения. Есть даже случаи посмертного присвоения каких-то там геройских регалий, жетонов с трёхцветными бантиками. А мы - здесь. Хирург злобно фыркнул. -Хотя работа, надо признать, интереснейшая. Недостатка в инструментах и препаратах у нас не бывает. Чего другого, а уж этого эти сволочи из-за стены дают вволю. Я, к примеру, взялся за изучение нервной системы местного зверья. Ребята из Околицы и добытчики-одиночки приносят подстреленную живность. Замеряю трупики, взвешиваю, препарирую под микроскопом и описываю. Да, еще для души занимаюсь сбором фольклорной информации. Добытчики и разведчики у нас - большие охотники травить байки про Зону и ее обитателей. По их словам все эти существа обладают особыми, присущими только им одним сверхъестественными способностями. А мой коллега-биолог изучает поведение порожденных Зоной существ в среде их привычного обитания. Его интересуют в первую очередь человекоподобные существа: зомби, кровососы, мозгоеды. Работоспособность, доложу вам, у него – феноменальная, число проведенных экспериментов перевалило за полтысячи. -А что ты слышал о Марьино?
Мысленное досье на Хирурга Высокий блондин сорока лет. Моложав, коротко стрижен. Интеллигент, военврач по образованию, материалист и атеист. Врач, что называется, божьей милостью, способен простым лезвием безопасной бритвы произвести сложную операцию в самых немыслимых условиях и спасти пациента от верной гибели. В депо и Околице его боготворят. С презрительной жалостью относится к красновским фанатикам. В обычных ситуациях не выражает эмоций, спокоен, расчётлив, но при сильных впечатлениях - вспыльчив, агрессивен. После окончания военного училища убедил комиссию, что он хочет работать с аномальными мутациями, подал заявку на разработку серьёзного научного проекта. Талантливого лейтенанта направили в лабораторный комплекс при Зоне, где требовался ассистент нейрохирурга. Препарируя мозг мутанта и исследуя его психокинетические способности, порезался, почувствовал себя плохо. Тут же был (на всякий случай, от греха подальше!) выдворен в Зону. Перед выдворением провели серьезную двухнедельную подготовку, дав Хирургу навык обращения с холодным и огнестрельным оружием.
-Не только слышал, но и дважды видел. Порядком разрушенный поселок за
Норкой, к северу отсюда. Темная местность, всегда мрачная и туманная.
Дождливо там. Ко всему прочему, аномалий там немеряно! Причём самых
разных и подлых. Если углубиться в рощу за Марьино, то выйдешь к мелкому
озеру до краёв забитую ржавыми обломками техники. Можно разжиться
неплохими «штуками», а можно в два счёта проститься с жизнью.
Обязательно встретишь искателей из Лукьяновки, они там на жизнь
зарабатывают, вытаскивая редкостные «штуки». Поговаривали о банде
Хахаля, но «звёздные» уверяют, что вроде уже всех перестреляли. Желающие
могут поискать вход в расположенную где-то там подземную резиденцию
Шамана, только где он прячется, никому как следует не известно. Из
незваных гостей Шамана никто не возвращался, потому соваться к нему без
доклада не советую. В центре Марьино – здание исполкома поселкового
Совета. Мрачное местечко! К сожалению, все сведения об этом строении
черпаются из невнятных и
Ну и конечно там полно самых мрачных хозяев подземелий – мозгоедов и
кровососов. Болтают еще о каких-то загадочных стремительно
передвигающихся по потолку мутантах, которых почти никто никогда не
видел. Что-то вроде настоящего полтергейста: от периодического воя и
смеха над головой до появляющихся из ниоткуда мечущихся теней. Будто бы
с ними не справиться обычным оружием, пули отскакивают. Ну, и
утверждают. что они при помощи странных сил кидают тяжеленные куски
бетона и металлическую арматуру. О
-О! –оживился Водила. -Про это и Крест толковал: кирпичный заводик в Лебедевке, помнишь, Старик? От себя добавлю. В самом Марьино, правда, побывать не довелось, а по окраине прошёлся. Вообще-то случайно в тех краях оказался, меня в напарники Барсук брал.. Так вот чего я сказать-то хочу: видел, как «звёздные» такого потолочного типа ликвидировали. Точно! Рядом был! Напарник мой отошёл да и задержался где-то. Ну, покостерил я Барсука заочно как следует, а потом дай, думаю, в трёхэтажку загляну на предмет обшаривания, может какие вещички подберу нужные. Там метров пятьдесят идти было, туда-сюда - на час всех делов! Тут вдруг вижу - «звёздные»! Да не просто патруль, а штук десяток! Ну, думаю, облава блин-компот! Как стоял, так в кусты и повалился. «О! - смекаю, - тут мне полная хана. Сначала из автоматов на звук жахнут, измочалят, а уж потом разбираться начнут». Залёг, короче, в ямке, и стараюсь не дышать. И тут ка-ак началось! Чтоб такими очередями крыли, ни разу не слыхал, честное слово, Старик! В общем, лежу, в оба уха слушаю. Оно себе трещало-трещало, а потом ещё и гранатомёт ударил. Через минут пять затихло, а я вроде как целый. Ну, набрался наглости, чутка привстал и к биноклю прилип. А вояки быстренько выпрыгивают из трёхэтажки, злые такие, жмурика своего тащат и потолочника на брезенте… точнее ошмётья одни от него остались… Утянулись прочь. Я ещё выждал - вроде никого. Осторожно - внутрь. Ну понятненько, что после «Звезды» хрен чего сыщешь! Но интересно ж! Эт-то, доложу вам, было ещё то зрелище! Стены почти насквозь продырявили. Балки покрошили, кусок шиферной крыши обвалили. Гильз по колено - натуральное стрельбище. Кровища, лоскуты мохнатые какие-то... Полезного, правда, ничего не нашёл: два этака, да зуду мелкую… А войди я туда раньше на пятнадцать минут, аминь Водиле! Мда-а…
Территория бывшего СССР
Депо
Капитан Мирон был, несомненно, из тех самых, из настоящих. Улыбчивый, невысокий, стриженый наголо, в идеально пригнанном обмундировании образца пятидесятых и видавшем виды танкистском комбинезоне поверх него, он производил впечатление рыси, сейчас сытой и довольной, а через долю секунды готовой к смертельной схватке. И, похоже, хищная кошка уже выходила победительницей не из одного десятка таких схваток. На левом нагрудном кармане комбинезона краснела нашивка, свидетельствующая о тяжёлом ранении и три жёлтых полоски - значки лёгких ран.
-Значится так, - дружелюбно сказал он «курортникам», -будь моя воля,
наладил бы вас в обратный путь: «Кру-гом! Шагом марш!». Но майор Гром
приказал довести в целости-сохранности всю компанию до семафора, а
приказы командира не обсуждаются. Семафор - метка для проводников на
железной дороге. Это уже территория красновцев и потому там возможно
всякое. Мы с тамошними сектантами особо не ругаемся, но на жизнь смотрим
под совершенно другим углом. Во всяком случае, Матушке-Зоне не молимся.
Не только аномалии или мутанты встретятся по дороге, но еще и
красновские патрули, а у тех полным-полно всяких религиозных жучков в
мозгах. Кто их там разберёт, какое
Молчание. -Ага... ну, это и впрямь, не моё дело. Хирург в изумлении уставился на Старика. -Вот так-так! Антенна? –вопросил он. –Ну-у, знаешь ли… Суицидальные наклонности, клинический случай. Но всё равно, если жив останешься, приходи в депо. Приглашение остаётся в силе.
Выхухоль
Неплохо они живут тут, сильно живут, я бы сказал. Устроились с умом.
Даже тяжелые бревенчатые ворота соорудили. Мост подвесной к ним
перекинули через ров. Два танка врыли по обе стороны ворот. Я на мосту
оглянулся, помахал Кресту и Мохнатому. Они ответно вскинули руки. Парни
чувствуют себя не в своей тарелке: мы уходим, а они остаются. Хотя, в
чём им себя обвинять? Всё в норме. Я вот, к примеру, тоже толком не
знаю, зачем пошёл со Стариком и где встретится то, что заставит меня
остановиться. И если бы только... Да возьмите хотя бы Редьку: бросил
ухоженную ферму, тоже подался черт-те куда. Забыл, что от добра добра не
ищут? Не-е, мужики, что ни говорите, а от всей этой затеи отчетливо
несёт какой-то чертовщиной. Хотя и говорят, что
Мирон приказал всем включить «ищейки».Правильно, одобряю, аномалий тут полно, американский детектор пропускает три из пяти, но об остальных сорока процентах всё-таки сообщает писком. Потом капитан вытащил две изогнутых уголком алюминиевых спирали, зажал в кулаках. Они тут же завертелись. И опять - молодец! Простенько и эффективно. Рамочки, конечно, могут обжечь ладони, но укажут на кое-какие ловушки. Ну, и о самом надёжном средстве обнаружения опасностей – камешках – не забыл, вон, полные карманы набиты.
-Чем же такая тварюга питается? –поразился Бобёр. -Бобрами. –мгновенно и совершенно серьёзно ответил Ушастый. -Ящерица-выродок? –спросил Тихоня. –Дракон?
Окраины Околицы
Болото. Сырая, но вполне проходимая грунтовая дорога рассекающая его.
Утрамбованная пятьдесят лет назад, а сейчас покрытая плотной и короткой
синеватого цвета широколистой травой земля напоминает поролоновую губку,
щедро пропитанную водой. И если бы не трава, можно было бы заметить, как
следы сапог быстро заполняются влагой. Там, где участки болота чуть
посуше, растут камыш и жёсткие тёмные кустики, напоминающие карликовые
берёзки. С их корявых веток свисают диковинные зелёные перепутанные
космы – должно быть, какой‑то переродившийся до неузнаваемости мох. А
там, где стоит вода, она непривычного изумрудного цвета, словно с
добавкой железного купороса, и притом как будто подсвечена снизу. Цвет,
конечно, красивый, но, вероятно, именно поэтому вода кажется мёртвой,
так что желания заполнить ей фляги не возникает. Ряски и тины в болотной
воде, кстати, тоже не видно. Вода стоит совершенно неподвижно, только
время от времени из глубины на поверхность вырываются пузыри воздуха –
то большие, будто под водой перевернули пустую кастрюлю, погружённую
вверх дном, то россыпь мелких, словно из проколотого мяча. Останавливаемся перевести дух на сравнительно сухом пятачке, который выглядит вполне безобидным. Сидеть тут, понятно, нельзя, поэтому отдых относителен, но всё-таки десять минут без рюкзаков за спиной доставляют истинное наслаждение. Капитан Мирон пояснил, что чертежа болота составить невозможно: кочки, кусты и течения в нормальном болоте были бы незыблемыми ориентирами там, за стеной, но не здесь. Ручейки способны ни с того, ни с сего направляться, куда им заблагорассудиться. Кочки тонут, а посреди глубоких луж вырастают островки. Только дорога остаётся сама собой. В общем, болото ведёт себя подобно живому существу. Поневоле задумаешься, а может красновцы и правы: вдруг вся Зона – один организм? Прислушиваюсь к разговору за спиной. -Вот тебе косточка для интеллектуального обгладывания. -говорит Старик, держа ногу на весу и тщательно перематывая портянку. -Живые организмы в Зоне мутировали, мутируют и будут мутировать, так? Тихоня согласно угукает.
-Чтобы уцелел и оставил потомство кто-то из мутировавших, должны
действовать несколько факторов, насколько позволяет предположить моё
убогое представление о биологии. Во-первых, для реализации мутаций
требуется достаточно большой материал. Десятки миллионов особей. В Зоне
же сотни хищников, тысячи травоядных, возможно десятки тысяч грызунов.
Далековато до десятков миллионов, а? Одна достаточно глубокая неудачная
мутация и - каюк целому виду. Вероятно так и произошло с многими живыми
существами, оказавшимися в границах Зоны. Воробьёв, например, тут нет.
Лошадей, коров - тоже. Но тогда как объяснить, что другое зверьё
уцелело, мутировало в нечто невообразимое и великолепно приспособились к
совершенно ненормальным условиям существования? Их-то уж никак не было
больше, чем других животных. Во-вторых, результаты мутаций должны быть
-Одноклеточные всякие. Амёбы-инфузории. -подхватывает Тихоня. -Бактерии.
-Вот-вот. -Старик с кряхтением натягивает сапог, притопывает, чавкнув
грязью. -Здесь та-акое должно бы твориться, просто жуть. Тонны
диковинного гнуса, невообразимого комарья и необычайных мух.
Разновидностей одного
Тихоня отрицательно мотает головой: -Бог миловал. На моей памяти во всяком случае ничего подобного не случалось.
-То-то! –поднимает палец Старик. Хирург, слушающий его рассуждения,
озадаченно хмурится. Редька
После передышки наконец-то выбираемся из болота. Капитан Мирон сказал,
что предстоит пройти между Андреево и Люблино. Наслышаны о них, как же…
Обе деревеньки - местечки довольно жуткие: мутантами так и кишат, одних
кровососов без числа. «Звёздные» регулярно вычищают нечисть, но она
набивается в развалины снова и снова. Сюда добытчики и разведчики редко
суются, чаще норовят обойти десятой дорогой. Можно, конечно, найти
немного «штук», но лучше надолго не задерживаться - есть места и
побогаче. Между деревушками находится огромное кладбище боевой техники:
здесь полегли главные силы тех войск, которые сразу после катастрофы
были посланы в Зону. И ещё одно сказание связано с этими местами.
Толковали бывалые люди, что где-то тут, якобы, обитает группировка,
отделившаяся от красновских зонопоклонников. Они переборщили: настолько
уверовали в божественную сущность Зоны, что окончательно спятили и
превратились в непонятно что. Как-то одновременно все их КПК
отключились, с тех пор о них ничего конкретного не слышно. Будто бы
называют себя «Чёрными ангелами» одеваются в темные плащ-палатки с
сильно надвинутыми капюшонами, так что не видно лиц. Если каким-то чудом
откинуть капюшон, то откроется лысая голова с кровавыми глазницами, куда
вместо выдранных глаз вставлены светящиеся голубым шарообразные «штуки»
под названием ртутный шар. Бррр! В
территория бывшего СССР
Мирон
Вёл я их, как полагается, по левому берегу ручья. Тут самое главное для
проводника – абсолютное хладнокровие. Помнится, было в Чечне… Хотя, там
– это там, а здесь – это здесь. Маршрут хоженый-перехоженый, но больше
нравиться он мне не стал. Вон там, на той стороне зеленеют остатки
скафандра Градусника. Отчаянный был парень, даром что из деповских. Всё
ему хотелось выяснить природу карусели. В одиночку отправился выяснять,
упокой господи его душу …Поселки эти, забери их черти! Что Андреево, что
Люблино – мутантские гнездовья. Чистим их, чистим, а всё без толку. До
чего неуютно меж ними идти: либо справа, либо слева должно быть чисто и
безопасно на расстоянии прицельного выстрела. Да деваться некуда, ежели
по прямой следовать, то придётся продвигаться аккурат посередке. Вон
они, посёлочки, по обе стороны стоят, пустыми оконными проёмами пялятся,
словно прицеливаются. Ага, вот она грунтовая дорога, сейчас за комариной
плешью повернём на север… Конечно, лучше всего выбраться бы нам сейчас
на
Хирург со Стариком и этим, как его… Тихоней что ли… похоже, спелись. Во время обеда целую научную дискуссию завели. Сидели, жужжали: «Диссипация, реструктуризация, антагонизмы…» О-па! А это что такое? Следы?
Старик, Тихоня, Ушастый, Бобёр, Выхухоль, Редька, Кастет, Водила, Хоботяра, Хирург, Мирон -Трое прошли. –сказал капитан. –Только что. К железной дороге. И я им не завидую, кем бы они ни были. -Отчего? –с любопытством спросил Ушастый. -Оттого, -объяснил Мирон, -что впереди одна за другой движутся две душегубки. Видите? Мы-то остановимся и переждём. А вот тем, кто впереди, придётся туго. Если народ умный и опытный - наденут респираторы и упадут плашмя. Удовольствия хлебнут полной пастью, но хотя бы живы останутся. А вот, если они - сопливые дурачки и попытаются отступить от душегубок к колее, тут-то им и конец. -Почему? -Да потому что у разбитых вагонов одна на другой сидит дюжина мясорубок.
Из записной книжки Старика
Слов нет, мясорубки –
чрезвычайно опасные аномалии. Однако же, в них погибло никак не больше
людей, чем, скажем, в каруселях или на комариных плешах. А уж о
ведьмином студне, сгубившем рекордное число душ, вообще речи нет. Между
тем, именно о мясорубках сложено огромное количество самых мрачных и
зловещих легенд. Возможно, в немалой степени этому способствовала
необычайно талантливая приключенческая повесть братьев Стругацких о
Мармонтской Зоне. Природа мясорубки не прояснена до сих пор уже потому,
что никто из попавших в неё не уцелевал. Высказывают фантастическое
предположение, что некие необъяснимые воздействия изменяют тело жертвы
на субатомарном уровне. Внешне это выглядит ужасно! Человек, угодивший в
аномалию, подбрасывается вверх, его тело быстро
Ушастый
Мы залегли в низком кустарнике, точнее в стланике из карликовых берёзок.
Мирон извлёк бинокль, другие последовали его примеру. Я заметил, что
Старик, Хирург и Тихоня послушно упали в сырую траву, но не стали
глядеть туда, куда смотрели все. Прямо перед нами, там, куда уходила
дорога, много лет назад разбитая колесами грузовиков и телег, ползли,
частично накладываясь друг на друга, две мощных душегубки. Сквозь них
смутно виднелась невысокая насыпь. И стояли там вкось, вкривь и
вразброс, насколько можно было различить в бинокль, паровоз и
Кто-то заметался за завесой струящегося воздуха. -А, ч-чёрт, не выдержали! –с досадой крякнул Мирон. –Только бы к составу не попёрли… -Попёрли. –мрачно ответил Выхухоль, крутя кольца настройки бинокля. –Первый… Второй… -Третий. -вздохнул Ушастый. –Кажется, все. -Душегубки удаляются. –сказал капитан. –Пора идти. Подъём, бойцы.
Всё-таки опыт у Мирона был и немалый. Вёл он нас сноровисто и умело. До
места гибели тех троих добрались
-Красновцы. –определил капитан, поддевая носком сапога большой лоскут джинсовой ткани. –Никто, кроме них не носит таких штормовок. М-да, не помогли парням молитвы. -Кто-нибудь обследовал вагоны? –неожиданно поинтересовался Старик. Он стоял, морщась и держась за правый бок. Что это с ним? -Зачем? –удивился капитан Мирон. –Там же нет ничего полезного – ни «штук», ни вещей. -Угу. –Старик ответил скорее собственным мыслям, чем «звёздному». -Сколько времени безопасны «наевшиеся» мясорубки»? -Ну-у… От двадцати до минут до часа…
-Эй! Куда?! -запоздало окликнул изумлённый капитан. –Мясорубки, они бывают с сюрпризами! Тихоня в сердцах сплюнул и устремился за Стариком.
Старик, Тихоня В кабине паровоза, разумеется, никого быть не могло: мясорубки надёжно преграждали путь любому живому существу. Тихоня присвистнул, глядя на скелеты в лохмотьях истлевшего обмундирования.
-Погибли давно и внезапно. –определил Старик. Он наклонился,
рассматривая останки. – Эге-ге! Двое рядовых
-Да чего костей-то бояться? –невнимательно ответил Тихоня, заглядывая в топку. –Мёртвые не кусаются.
-Совсем ты у меня нюх потеряла, доченька. –упрекнул Старик. -Что с
умершими происходит в Зоне?
-Дошло. –одобрил Старик. –Ну, наконец-то. Давай-ка поскорее выйдем
отсюда и заглянем в вагоны. Пока мясорубки не проснулись.
-Зачем? -Ну, что с тобой сегодня? –рассердился Старик. -Совершенно перестал соображать! Видишь же, что поезд вели не гражданские машинисты. А это значит, что эшелон сюда отправили уже после возникновения Зоны. Зачем? -Эвакуировать население. –предположил Тихоня. -Ага. Несколько тысяч тремя плацкартными вагонами. –безнадежно вздохнул Старик. –Ногу не подверни на ступеньке, гениальный логик.
В первый и последний вагоны, сползшие с рельсов на чистую сторону
насыпи, входить не стали, ограничились осмотром сквозь давным-давно
разбитые окна таких же человеческих останков, разбросанных среди дикого
погрома. А вот средний вагон, отчего-то съехавший за паровозом в густой
ивняк,
-Вышиби окошко прикладом. –попросил он Тихоню. –Грязью заросло, ничего не видно. Зазвенели и посыпались осколки. Старик подтянулся на руках, осторожно заглянул внутрь, некоторое время висел так, потом осторожно опустился и кивнул Тихоне: -А ну-ка, глянь, специалист. Это то, о чём я подумал? Тихоня проделал то же упражнение и с десяток секунд смотрел на металлический шар, закрепленный посреди вагона в решетчатых опорах, опутанный проводами и мигающий разноцветными глазками-лампочками. Потом Тихоня разжал пальцы и сполз по облупленному вагонному боку. -По-моему – да. –он облизнул внезапно пересохшие до бумажного шелеста губы. –Оно. Но откуда?!
-Надо побыстрее шлёпать отсюда. –сказал он. –Похоже вот-вот мясорубки проснутся. Чавканье какое-то подозрительное… На обратном пути Старик строго предупредил Тихоню: -Не вздумай болтать о том, что видели! -Само собой! Что думаешь обо всём этом? -Выходит, хрущёвские вояки всё-таки пытались уничтожить Зону сразу после её зарождения. Отправить самолёт с бомбой было невозможно, пульнуть ракетой – тоже. Тогда решили отвезти в центр Зоны атомную мину на поезде и взорвать дистанционно. По счастью не получилось, как видишь. -За пятьдесят лет заряд должен был протухнуть… -словно убеждая самого себя, сказал Тихоня. -А вот не протух. Надёжно делали предки. –ответил Старик. –Опять же чудеса Зоны сказываются. Как бы то ни было, лежит себе, свеженькая, словно огурчик. -Так это что же выходит, -ужаснулся Тихоня, -мы тут живём, словно на пороховой бочке? А ну как грохнет?! Старик не ответил. Они подошли к поджидавшему их каравану. -В русскую рулетку играть любим? По мясорубкам прыгаем? –ядовито поинтересовался капитан Мирон. –С возвращеньицем, господа камикадзе. Ну, чем богаты?
-Тем и рады. –мгновенно среагировал Тихоня. –Зря ходили. Можно было
предвидеть: там абсолютно пусто.
Территория бывшего СССР
Из записной книжки Старика Красное – небольшой, до изумления хорошо сохранившийся посёлок, нанизанный, словно шашлык на шампур, на параллельно идущие железную дорогу и шоссейку. В домах даже окна застеклены! Там проживает около восьмидесяти зонопоклонников и еще пара десятков находится в странствиях по Зоне. В бывшей церквушке на окраине, превращенной еще до войны в зернохранилище, красновцы устроили нечто среднее между клубом и молельней. Когда мы подошли к посёлку, нас вежливо и даже церемонно задержал патруль. Мужики в синей джинсовой одежке и с благообразными физиономиями отвели к храму и попросили подождать полчаса: «Закончится собрание, тогда и определим вас на ночлег». Капитан Мирон кивнул, безмятежно уселся под деревом и закурил. Время от времени жужжание, доносившееся из молельни, обретало относительно разборчивые формы. Любопытные же пассажи отлавливались при этом: -…Братья, позавчера четвёрка бродяг снова пыталась приблизиться к Антенне! Матушка-Зона предупредила, и мы вовремя их обнаружили. Зона милостива! Она позволила нам обойтись без насилия. После нескольких выстрелов в воздух бродяги кинулись наутёк. Трусы. Все безверные – трусливы и лживы. Лишь истинная вера не оставляет места страху и обману! Да, безверные убежали, но Матушка-Зона мудра и всезнающа. Ничто не происходит без смысла и цели. Значит, беглецы для чего-то нужны ей. Быть может, они смогут обратиться к истине и вере? -…Братья, мы патрулировали у Леоново и наткнулись там на раненого безверного-одиночку. Он начал обращаться, поэтому мы оказали ему помощь лекарствами и пищей. Однако он ещё не до конца вышел из животного состояния, оттого мы не привели его с собой... Епископ объяснил: Матушка-Зона еще раз показала нам своё величие, строго наказав бродягу за безверие, но милостиво позволив обратиться. И у всех, кто был в этом патруле, ещё более укрепилась вера! Чувствуете, братья? Близится, близится наше торжество над безверными, и тогда Матушка-Зона осуществит все наши заветные мечты! Искренне преданных одарит мудростью, мощью своей! Мы вечно пребудем в сиянии её! -…Братья, Матушка-Зона внезапно пробудила меня ночью и говорила со мною. О, как великолепна она была в своём могуществе! Я едва не ослеп, однако сияние её вселило в меня великую духовную силу! Я ведаю, я ощущаю, что мощь Матушки-Зоны постоянно со всеми нами! Она сказала мне, что одолеть зло могут лишь наши неколебимые вера и воля! -…Я был в пустошах за Юрьевкой. Там оказалось много безверных. И это странно, до сих пор такого не бывало. Хотя, кто может постигнуть промыслы Матушки-Зоны! Возможно это была проверка нашей верности. И мы её выдержали! Это были не простые безверные, а свирепые скоты. Мы вступили в бой с этими животными. Для меня было уготовлено испытание. Заслуги братьев были велики: скоро Матушка-Зона вобрала их души в себя. Глупые враги Матушки самонадеянно решили, что покончили со всеми слугами Матушки и смеялись над пустыми телами братьев. Я остался один. Патроны закончились. Но тут Матушка-Зона сказала: «Ты веруешь, значит моя сила - твоя. Если будешь по-прежнему твёрд в своей вере, то сокрушишь врагов и я возлюблю тебя!». Тогда я стал невидим и неслышим, прильнул к земле и тенью обошёл безверных сзади и они волей Зоны ничего не заметили. Я увидел их гнусные спины. А потом из моих рук вдруг ударила мощь Матушки. Я убил всех. Я счастлив служить тебе, Всемогущая! -…Братья, хочу покаяться! Недавно Матушка испытывала мою веру, а я едва не сошёл с истинного пути. Слаб я, слаб, но выдержал испытание! Хвала Матшке-Зоне! Её испытания призваны закалить нас, сделать сильнее! Мы возвращались от Марьино, и я случайно чуть отстал от братьев. Зло и безверие воспользовались неосторожностью и нежданно принялось строить козни. И… я внезапно усомнился. Несомненные истины потускнели, зло вкрадчиво нашёптывало, что Матушка-Зона поработила нас. Но скоро я осознал: это испытание веры на прочность, вспомнил о могущество и чистоту Матушки. Сразу исчезли тёмные сомнения. С тех пор я уже не боюсь никаких испытаний и не знаю колебаний. Спасибо Матушке! Было от чего обалдеть! До такого, пожалуй, далеко даже православному кликушеству или мусульманскому фанатизму там, за стеной. А стиль речи-то какой! А когда я увидел, что Хоботяра потихоньку приблизился к выходу и слушает всю эту белиберду с горящими глазами и открытым ртом, стало совсем нехорошо.
|
|
|
|
|
Территория
бывшего СССР
Старика
и длинные в цветочек трусы, невольно ухмыльнулся. Лейтенант же Белка
абсолютно безразлично проскрипела:
огнями мигала, обнесенная рвом и
валом Околица. Окрик невидимого часового прозвучал для «курортников»
райской музыкой.
разрешение отдохнуть, привести себя в порядок и подкрепиться горячей пищей «курортники» выложили обнаруженные за Блохино «штуки». А, отдав пустышку, получили сухой паёк в дальнейший путь, несколько комплектов обмундирования и обуви взамен пришедших в негодность в духовке, а также патроны.
бы
им не жить.
довольно
противоречивых рассказов, правдивость которых вызывает сомнения. Ходят
легенды, что там хранятся документы, открывающие тайны Зоны. Якобы сразу
после катастрофы уцелевшие в этом здании марьяновцы записывали всё, что
происходит. Потом все вымерли, оставив бесценные дневники. Но, вероятнее
всего, никаких дневников нет, просто лежат себе груды документального
хлама, целые завалы папок с бумагами в подвальном этаже исполкома.
происхождении
потолочников ничего достоверно не известно. Бытует мнение, что это
амазонки, мутировавшие под воздействием излучения антенны. Лично я в эту
сказку не верю: амазонки на пушечный выстрел не приближаются к
излучателю.
-Эй,
чего сидите? –заглянул в комнату бытового обслуживания Выхухоль.
–Заболтались? Мирон зовёт.
видение-откровение
их озарило. По этой веской причине, а ещё потому, что никто из вас в тех
местах не бродил, буду вести колонну, а вы - ведомые. И никак иначе. Все
распоряжения ведущего выполняются ведомыми до самого семафора
беспрекословно. Ну, а дальше... Вы останетесь одни, действуйте по
обстановке и дай вам боже вернуться. Во что я, честно говоря, не верю...
Зачем к антенне-то наладились да ещё такой толпой?
-Двигаем.
–приказал Мирон. Караван направился к выходу.
умопомешательство
не заразно, но, похоже, мы что-то от Старика подцепили, когда он
вернулся после лукьяновских приключений лысым, беззубым и с неуёмным
сумасшедшим блеском в вечно прищуренных глазах. 
-Возможно.
–сказал Старик. –Но не забывай об Усть-Хамском зоопарке. Вполне могло
уцелеть что-то экзотическое и впоследствии мутировать.
Хоботяра
тем
заметнее, чем больше сменилось поколений. Сотен и тысяч поколений! А
сколько поколений в нашей Зоне потребовалось крысам, чтобы они за
полвека распались на несколько совершенно новых биологических видов,
лишь отдалённо напоминающих своих серых предков? То-то! Однако, есть
среди живых существ такие, которые и по численности и по скорости
размножения и по краткости жизни вполне подпадают под наши условия
мутации. Насекомые, к примеру. Пиявки и червячки. А ещё те, кого в
каждой луже - миллионы...
гриппа
- без счёта, дизентерий всяких, коклюшей и тифов разных - выше крыши. Но
ничего подобного же нет. На «курорте» часто бывали инфекции?
самовырывание
глаз, ясно, мало верится, а вот то, что они без предупреждения атакуют
любых встреченных – весьма правдоподобно. Желательно бы с ними
разминуться…
дорогу,
она пока еще ровная, на ней всё виднее. Только вот серое пятнышко там
новое, незнакомое… В обход-то, пожалуй, надёжнее будет. Ну, вот и всё,
дальше сухой бугорочек и редколесье, там хорошо, чисто, видимость
хорошая: все аномалии как на ладони, а зверьё и мутанты того места не
любят. Так что можно будет посидеть и приговорить по парочке
бутербродов, лишь бы дождя не было. Хотя, может там уже торчат красновцы.
Вообще-то, они неконфликтные, но жуткие зануды и ритуальщики, придётся
долго объясняться.
скручивается
в витой жгут, чернеет и превращается в большую чёрную, смолисто
блестящую сосульку. Повисев в воздухе несколько секунд, сосулька тяжело
шлёпается на землю и медленно растекается лужей черной вязкой жидкости,
необычайно напоминающей расплавленный битум. Рядом с аномалией иногда
находят шевелящиеся магниты, но не доказано, что эти «штуки» порождает
именно мясорубка. 
несколько
пассажирских вагонов. Как и следовало ожидать, возле них чернели большие
кляксы и лужи будто разгильдяи-строители разлили из котла расплавленный
гудрон. Мясорубки…
за
десять минут.
-Успею.
–решил Старик. Он быстро положил рюкзак на землю, сунул винтовку
Выхухолю и двинулся к составу.
и
сержант железнодорожных войск. Видишь, эмблемки? Не страшновато, а?
весьма
заинтересовал Старика.
Старик
угрюмо оглянулся.